Но что бы там ни было, я хотел сделать все правильно. Мне не улыбалось основывать свою секту и уходить в тайгу, как это сделал мой предшественник. А для этого нужно было что-то больше, чем избавление города от коррумпированной верхушки. Еще далеко не факт, что на их место не придут точно такие же новые начальники.
На этих мыслях, я наконец-то уснул.
До границы оставалось всего каких-то пятьсот километров.
В загородном клубе сегодня было шумно. Все началось еще до собрания. Четвертая со Второй о чем-то громко спорили. Первая сидела в задумчивости в своей ложе. Ей предстояло принять кадровое решение, при котором могли возникнуть трудности.
Для обеспечения безопасности изредка привлекались наемники, но они всегда оставались за пределами клуба. Сейчас же, Первая размышляла не ввести ли их в помещение, но немного поразмыслив, решила, что справится собственными силами.
Когда все собрались и поприветствовали друг друга, слово взяла Четвертая.
— Я инициировала это срочное собрание по важному поводу, — начала она. — Буквально сегодня под утро мне поступило донесение, что в небольшом городке Губинск, где располагается комплекс предприятий по добыче и переработки доломита, произошел переворот. В ночь со вчера на сегодня законная власть свергнута, и сейчас поселением управляют повстанцы.
— Так отправьте туда полицию, при необходимости усильте их наемными частями и дело с концом! Нафига было вытаскивать нас из постели ни свет ни заря? — не дав договорить коллеге, возмутился Третий.
— Сперва дослушайте меня! — повысила голос Четвертая.
— Заткнитесь и слушайте, Третий! — рявкнула Первая.
— Как стало доподлинно известно, — вздохнув, продолжила Четвертая, — к этому причастен Макар Добронравов, так же известный присутствующим под преступной кличкой «князь Сибирский».
— Не может быть! — вскочив с места, воскликнул Третий, косясь на Пятого. — Это ложь!
Пятый мгновенно скукожился на своем месте, не рискуя говорить, пока его не спросят.
Четвертая, криво улыбнувшись, подошла к столику, за которым сидели Третий и Пятый и выложила перед ними слегка измятый лист бумаги.
— Освободитель⁈ — прорычал Третий. — Да вы совсем охренели, если верите такому⁈
— Есть и другие доказательства, — спокойно вступила в разговор Вторая. — Мой человек на электростанции заявил, что ночью подали питание в городскую сеть. Сейчас формируются сменные бригады для поддержания работы коммунальных сетей.
— И что? Это значит, что ко всему причастен мертвец⁈ — не унимался Третий.
— Человек дал описание находившегося на станции, якобы, законного представителя главы государства.
— Что⁈ — взревел Третий. — Пятый, как это все понимать⁈ Вы же отчитались о полном выполнении операции!
Пятый поднял глаза и собрался уже что-то ответить, когда зазвучал сухой голос Первой.
— Не вставайте, Пятый. С вами мы еще разберемся. Вторая, обеспечьте неподвижность провинившегося.
Вторая, не поднимаясь с места, плавно повела рукой вверх, а затем резко опустила ее до уровня коленей.
Пятый взвыл и замычал, распластанный по креслу, словно на него навалилась вся тяжесть мира или резко возросла гравитация.
— Отлично, Вторая, благодарю, — так же спокойно и сухо произнесла Первая и перевела взгляд на стоящего по стойке смирно коллегу. — Третий, вы обвиняетесь в невыполнении распоряжений Совета Столпов Круга Власти, — ее голос приобрел торжественность, когда зазвучал приговор. — В неуважении к вышестоящим, и пренебрежении своими прямыми обязанностями, а именно, контролем над исполнением воли Совета. Кроме того, вашей задачей было выяснить причастность Розы Ковалевой к истории с этим человеком. Вы утверждали, что между ними нет связи. А теперь мы видим совершенно иные обстоятельства. За все это вы приговариваетесь к неограниченному во времени понижению Высоты Столпа до Четвертого уровня. Лишь предыдущие заслуги, оградили вас от гнева Совета и позволили мне, как Председателю, оставить вас среди нашего Круга.
Ноги Третьего подкосились, но он устоял. Все к чему он шел столько лет рассыпалось вмиг. Столько стараний и интриг, столько подкупов и унижений перед высшими Столпами: все в одну секунду потеряло свою силу. Но противиться воле Совета он не мог.
И ладно бы его не повысили до Второго уровня, его еще и столкнули вниз с пьедестала. И всему виной мудак, что сидит справа. Гнида Пятый, что не смог замочить отмороженного ублюдка. Не смог сам и не убедился, что это сделал кто-то другой.
Третий приподнял руку, и она налилась густым оранжевым светом. Он был готов покарать провинившегося.
— Остановитесь! — потребовала Первая. — Еще движение, и я приму меры.
Но Третий уже не мог себя контролировать.
Первая лишь повела взглядом, и Вторая среагировала мгновенно. Короткий взмах, и Третий рухнул на пол, придавленный невидимой силой.
— Полежите и отдышитесь пока, — произнесла Первая и тут же утратила всякий интерес к распластанному на полу человеку. — Теперь, что касается вас, Пятый. Мы не можем уменьшить ваш Уровень в нашей иерархии. Наш Круг ограничен пятеркой. Но и изгнать вас за первую провинность было бы неправильно. К тому же, изгнание равносильно смерти в прямом смысле. Круг не покидают, из него уносят вперед ногами. В виду того, что это первый ваш существенный просчет, Совет в лице трех представителей постановил наказать вас вынесением первого предупреждения. Снимете пиджак и рубаху сами?
Пятый что-то замычал и замотал головой. Придавленному к полу Третьему казалось, что Пятый пытается отказаться. Еще бы, предупреждения выжигаются огнем, такое мало кому понравится. Но сейчас сам Третий имел птичьи права и не то, что помочь коллеге не мог, даже не стал бы этого делать. Ведь из-за того проступка, на него тоже падет наказание. Да еще какое! Боль от огня предупреждения ничто по сравнению с унижением, которое совсем скоро испытает Третий.
Тем временем Первая зачитывала приговор Пятому. Придавленный к креслу человек пытался вырываться, но это было совершенно бесполезно. Четвертая подошла к приговоренному и распахнула на нем пиджак. Затем так же небрежно дернула рубашку, задирая ее кверху. Обнажённый слегка обрюзгший живот Пятого мелко трясся.
Первая закончила читать приговор и воздела руку кверху. На ее ладони возник крохотный ярко оранжевый лепесток огня. Он закружился, превращаясь в некое подобие печати сантиметров пять в диаметре. Витиеватые линии на оттиске что-то означали, но ни Пятый, ни Третий не знали, что именно. Как, впрочем, и сама Первая. Но такова была традиция.
По велению Первой, печать метнулась к человеку на стуле и впилась в незащищенную кожу. Человек заорал. Крик через секунду перешел в визг, а затем постепенно стих. На животе остался кроваво красный оттиск. В помещении завоняло паленой кожей и мочой.
Первая презрительно посмотрела на Пятого, но ничего не сказала. Прислуга потом все уберет.
— А теперь, переходим к вам Третий, — вновь сухо произнесла Первая.
Понижение уровня не сопровождалось никакими яркими эффектами или болевыми ощущениями, но официальное объявление заставило, теперь уже Четвертого, скривиться, словно ему на живую выдирали зуб.
Бывшая Четвертая наоборот сияла от радости, будто ей удалось выиграть в лотерею. В какой-то степени, так оно и было.
Глава 18
Проснулся я рано. Где-то совсем рядом в ветвях раздавалось тонкое протяжное пение птицы. Этот звук привел меня в чувство лучше любого будильника.
Воздух в палатке отдавал ночной прохладой, и мне стало зябко. Пришлось растереть руки, плечи и ноги, чтобы немного согреться. Зевнув, я принялся выбираться из-под тента.
Еще не разошедшийся с ночи туман плавал каким-то бесформенным облаком над самой землей. Пахнуло влагой и прелой травой. Я зевнул, выпрямился, и меня тут же пробил озноб. Поежившись, я огляделся.
Стоя по пояс в серо-серебристом облаке, я видел лишь верхушки предметов. Дуга руля торчала из ваты тумана, словно замысловатый лук, зависший в воздухе. Весь остальной байк был укрыт брезентом и находился под серебристой поверхностью дымки. Край палатки полукуполом плавал за моей спиной. Ближайшие деревья напоминали подрезанные снизу соцветия брокколи.